Александр Никонов, Акоп Назаретян — Убить обезьяну

Знание есть добродетель

— Знаете, в чём главная опасность таких вот периодов экстенсивного роста? В том, что в эти периоды технологический потенциал человечества превышает качество культурных механизмов сдерживания агрессии. Грубо говоря, сила начинает превышать мудрость. Есть масса исторических примеров, когда цивилизации гибли, не в силах справиться с собственным могуществом.

Вот типичный пример из современной этнографии. Во Вьетнаме было племя горных кхмеров. Тысячи лет они жили в своей нише, охотились с луками и стрелами. Но во время вьетнамской войны племя исчезло. Американцы обвиняли в их уничтожении Вьётконг, вьетнамцы — американцев. Но расследование показало, что никто их не трогал, всё было проще и страшнее. Дикарям в руки попали американские карабины. Они быстро освоили новую технику — и через несколько лет племя исчезло. Перебили друг друга, уничтожили окружающую фауну, деградировали.

Подобные истории случались с индейцами во времена покорения Америки. Резкий перескок через историческое время даром не проходит. В обычной, аутентичной истории таких резких переходов не бывает, всё растягивается на века, и культура успевает адаптироваться к новым разрушительным технологиям, выработать новые культурные механизмы сдерживания агрессии, новую мораль и систему ценностей.

— То есть, получается, чем совершеннее оружие и вообще технологическая мощь общества, тем оно гуманнее?

— Да, общество либо адаптируется к возросшему могуществу, либо погибает. Когда впервые на исторической арене появилось железное оружие вместо бронзового, возник страшный перекос между менталитетом бронзового века и увеличившейся технологической мощью. Как было до изобретения железа? Сохранились выбитые на камнях “отчёты” царей и правителей бронзового века перед богами: я, такой-то такой-то царь, сжёг столько-то городов, убил столько-то людей… Чем больше убил — тем больше доблесть. Это ментальность бронзы.

Бронзовый меч был очень тяжёлый, очень дорогой, довольно хрупкий, поэтому воевали только профессиональные армии. Каждому мужику в руки меч такой не дашь — дорого, да и потом, не каждый таким мечом сможет размахивать — тяжеловато. Воевали отборные, специально обученные люди, богатыри. Их и в плен не брали — убивали. Потому что ничего иного, кроме как воевать, такой воин делать не умеет и не хочет. А чтобы его охранять, нужно ещё одного такого же поставить — нерентабельно.

И вот появляется стальное оружие — дешёвое, лёгкое, прочное. Возникают своего рода народные ополчения, теперь уже можно вооружить всё мужское население страны. В войну втягиваются огромные массы людей. А ценности-то остались прежними, поэтому кровопролитность войн резко возросла. Ответом на эту угрозу для человечества стала революция Осевого времени, когда на огромных пространствах — от Греции и Иудеи до Индии и Китая — практически в одно историческое время независимо друг от друга появляются пророки, выдвигающие абсолютно новые идеи. Сократ, Конфуций, Заратуштра и Будда говорили во многом схожие вещи. Человек способен выбирать между добром и злом и ответствен за свои поступки. Знание есть добродетель. Вся жестокость и безнравственность в мире — от недостаточного знания и недостаточной мудрости, от того, что человек не видит отдалённых последствий своих безнравственных действий. Быть мудрым — значит быть добрым…

Возникает феномен совести. Это настоящая революция в сознании! Замена внешних цензоров — богов — на внутренний самоконтроль. Происходит качественное усложнение внутреннего мира человека.

— А почему вы не упомянули Христа в ряду пророков?

— Потому что Христос — это уже деградация. Это спад Осевого времени. В известном смысле то, что раньше Сократ и прочие мудрецы предлагали избранным — элите общества, не рассматривая рабов, варваров и простолюдинов в качестве носителей мудрости, Христос распространил на широкие массы. Но — за счёт потери качества. По уровню нравственного сознания Христос существенно уступает Сократу или Конфуцию. А можно сказать, что Христос — это ухудшенный вариант Заратуштры.

Революция Осевого времени во многом была связана с отказом от антропоморфных богов. Высшие силы перестали вмешиваться в жизнь людей, карать и награждать; Небо — это безликий абсолют. Поэтому логика нравственного сознания принципиально иная. Главный постулат: мудрому не нужен закон, у него есть разум… А у Христа — опять возврат к антропоморфному Богу-отцу, к примитивной богобоязненности. А где богобоязненность, там нет места совести. Совесть может жить только в сосуде, свободном от страха… Впрочем, это неудивительно: Христос ориентирован на примитивную личность — раба, варвара. А рабы и варвары не привыкли видеть мир без Хозяина и Отца… Поэтому исследователи и называют христианство религией маргиналов.

Осевое время обеспечило очень высокую степень веротерпимости. С появлением же христианства веротерпимость уходит в прошлое… Со времён палеолита история не знала такого фанатизма, который возник с распространением христианства и ислама…

Тем не менее кое-что оказалось необратимо. Осевое время создало новые культурные регуляторы человеческой агрессии. Резко изменилась система ценностей. Достоинство завоевателя определялось уже не количеством убитых. В войне и политике появилась политическая демагогия. Первый случай политической демагогии, известный историкам, — когда царь Кир взял Вавилон и обратился к вавилонянам с манифестом, суть которого: мы пришли, чтобы освободить вас и ваших богов от вашего плохого царя Набонида. Киру разведка донесла, что у того большие разногласия со жрецами. И он этим воспользовался. В психологии подобное называется техникой снятия агрессии. Осевое время сократило роль насилия и террора, повысило роль информации: разведки, пропаганды и т.д. Необратимо изменилась вся система политических ценностей. Таких кардинальных скачков в истории человечества удалось обнаружить не менее шести…