Спасибо, уважаемый посетитель с труднопроизносимым ником!
Я позволил себе убрать часть текста, которая не относилась к теме. В остальном же — мысли интересные.
Вообще, стоит сказать, что Ошо — большой мастер убеждать. Правда, его тексты, изложенные в книгах, совершенно не адаптированы к печатному слову. Сразу чувствуется устная речь. Это я уже испытал не раз, когда выкладывал изложенные им притчи на сайт.
Но вернёмся к теме. Читая первую часть, я очень обрадовался, когда дошёл до истории с Буддой. Мне показалось, что Ошо и есть тот самый слепой. Лично я «вижу» (чувствую), что Бог имеет, наряду со всем, и личностную природу. На это у меня есть свои основания. С другой стороны, имперсоналисты тоже живут нормально. Это их выбор, их вера. Я не считаю, что одно лучше другого.
А вот на счёт религий — полностью согласен с Ошо. Сам вот для себя определил религию, ни с кем ею делиться не хочу, никому её проповедовать не хочу, но живу с ней и счастлив от этого, и рад, что не называют себя ни христианином, ни буддистом, ни каким другим названием.
Yakushev писал(а): Лично я «вижу» (чувствую), что Бог имеет, наряду со всем, и личностную природу. На это у меня есть свои основания.
Поделитесь пожалуйста своими основаниями. Я считаю, что личность - это ложное Я человека, различные обусловленности человека, ложные отождествления, возникающие в процессе социальной адаптации. Поэтому наделять Бога личностными характеристиками, по-моему, просто абсурдно.
Я думаю это скорее аспекты пути познания Бога.
В частности они проявляются в апофатическом и катафатическом богословии в православии.
Катафатическое богословие - познание Бога через понимание того, чем он является. В Православии катафатическое богословие утверждает то, что возможно познать о Боге человеку - Его проявление в мире, Его понятные свойства. Утверждения катафатического богословия часто встречаются в Библии. Например, "Бог есть Любовь" или "Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы."
Апофати́ческое богосло́вие — познание Бога через понимание того, чем Он не является.
В Православии апофатическое богословие ставится выше катафатического богословия, но не считается единственно возможной формой познания Бога.
Пример апофатического определения - Дионисий Ареопагит:
Восходя обратно к высшему, мы снова утверждаем, что оно ни душа, ни ум, и не имеет ни воображения, ни мнения, ни рассудка, ни разума. Оно не есть ни Слово, ни разумность; не выразимо и немыслимо. Ни число, ни порядок, ни величина. Ни малость, ни равенство, ни сходство, ни несходство. Ни стоит, ни движется, ни покоится, ни имеет потенции. Не есть ни потенция, ни свет; ни живет и не есть ни жизнь, ни субстанция, ни вечность, ни время. И в отношении к ней не существует ни умственного восприятия, ни науки. Она [первопричина] не есть ни истина, ни царство, ни мудрость; не едина и не единство. Не божество, не благость, не дух, ибо дух познается нами. Ни сыновство, ни отчество, ни что-либо из того, что нами или кем-нибудь другим может быть познаваемо. Ничто из того, что не есть и ничто из того, что есть, и те, кто есть, не познают ее, доколе она есть, и она сама не познает тех, кто есть, покуда они суть. Нет у нее ни разума, ни имени, ни познания. И не есть ни мрак, ни свет, ни заблуждение, ни истина и в мире нет для нее ни определения, ни отрицания. Напротив, определения и отрицания создаются нами для того, что существует после нее, а самое мы не утверждаем и не отрицаем. Ибо она совершенна совершенством превыше всякого определения и есть единственная причина всего, и превосходство ее, совершенно от всего отрешенное и по ту сторону всего сущее, — выше всякого отрицания.
По поводу "своей" религии
Своим может быть только понимание.
Но суть не в понимании, а в близости к самому Богу.
Близость к Богу снимает все противоречия и ограниченность любых пониманий становится очевидна.
Так что если "своя" религия - это временная крепость, плот на котором плывёшь по реке самопознания, то это нормально и в каком стиле построена эта крепость - традиционном или нет - дело личного выбора.
Притча
Молодой монах принял постриг, и в монастыре ему первым заданием было
помогать остальным монахам переписывать от руки церковные уложения,
псалмы, законы и т. п. Поработав так с недельку, наш монашек обратил
внимание, что все монахи переписывают эти материалы с предыдущей копии,
а не с оригинала. Подивившись этому факту, он выразил свое удивление
отцу-настоятелю: «Падре, ведь если кто-то допустил ошибку в первой
копии, она же будет повторяться вечно, и ее никак не исправить, ибо не с
чем сравнить!». «Хм, сын мой — ответил отец-настоятель, — вообще-то мы
так делали столетиями... Но, в принципе, в твоих рассуждениях что-то
есть!» — и с этими словами он спустился в подземелья, где в огромных
сундуках хранились «первоисточники», столетиями же не открывавшиеся.
И пропал.
Когда прошли почти сутки со времени его исчезновения, обеспокоенный
монашек спустился в те же подвалы на поиски святого отца. Он нашел его
сразу — тот сидел перед громадным раскрытым томом из телячьей кожи,
бился головой об острые камни подземелья и что-то нечленораздельно
мычал. По покрытому грязью и ссадинами лицу его текла кровь, волосы
спутались и взгляд был безумным. «Что с вами, святой отец? — вскричал
потрясенный юноша, — Что случилось?!»
«Celebrate, — простонал отец-настоятель, — слово было:
c-e-l-e-b-r-a-t-e! Not «celibate"!»
(celebrate — празднуй, радуйся; celibate — воздерживайся (сексуальное
воздержание — одна из основ католицизма)
