Цитата мудреца

Голосование

Система Orphus. Если вы заметили ошибку на сайте, нажмите сюда.
Загружается, подождите...
Начало сайта Сообщество Тематические обсуждения Творчество
Версия для слабовидящих
Версия для печати

Дождь и снег (Hаталья Околитенко, Данило Кулиняк)

Здесь посетители сайта могут поделиться плодами своего творчества: стихи, рассказы, всё, что можно поместить в рамки форума. Также ожидаются темы с интересными произведениями и работами общеизвестных и малоизвестных авторов. (Не забывайте об авторских правах, указывайте автора, если это не Ваша работа).
  Сообщений: 3 • Страница 1 из 1

Дождь и снег (Hаталья Околитенко, Данило Кулиняк)

Этот рассказ я прочитал в журнале «Техника молодёжи» (1’86), когда был в армии. Он отчасти повлиял на мою судьбу.

Дождь и снег (Hаталья Околитенко, Данило Кулиняк)

Дождь шёл шестой день подряд. Над землёй поднималась испарина, в ней задыхались цветы. Под тяжестью плодов гнулись ветви. А кочаны капусты плавали в огородах, словно кораблики с блёкло-зелёными листьями-парусами…
В предрассветный час улица была пустынна. По ней брёл невысокий паренёк с большим чемоданом. С длинных его волос стекала вода. Дома ещё спали, закрыв глаза-ставни.
— Молодой человек, сюда, — вдруг позвал кто-то.
В одном из сонных домов открылась дверь, на крыльцо выдвинулась сперва нога в клетчатой штанине, потом в щель протиснулся большой зонтик, из-под которого показалась рука в таком же клетчатом рукаве. Паренёк заглянул под зонт и увидел продолговатое лицо, окаймлённое редкой русой бородкой.
— Заходите, юноша. Я буду рад, если вы зайдёте.
Паренёк пожал плечами — деваться, мол, некуда, — поднялся по крутым ступенькам и оказался в тесной прихожей. Увидел прямо перед собой полуоткрытую дверь, за нею уголок ковра и тёплую уютную темноту. Хозяин поднёс к губам палец и указал на другую дверь. За нею была ещё одна комната. Скудная мебель — диванчик и старый стол, вдоль стены стеллаж, на котором выстроились папки с бумагами. На столе пишущая машинка, старенький телевизор…
— Ну вот, — сказал хозяин, — теперь вы можете хотя бы обсохнуть. Отдыхайте. Вы ведь утомились, не так ли?
— Да, я приехал в полночь, а гостиницы не нашёл.
— Так и бродили всю ночь?
— Не совсем. Немного вздремнул на лавочке, под каким-то брезентом, пока и он не промок.
— Я согрею вам чай. А вы пока послушайте, как шумит дождь. Обязательно послушайте.
Светало. Паренёк чувствовал себя так, как часто бывает после бессонной ночи — в голове лёгкий звон, и всё кажется чуть нереальным: грани между обычным и странным, между дозволенным и запретным размыты. Если бы он чувствовал себя иначе, то вряд ли вошёл сюда. Теперь же всё казалось нормальным: он озяб и устал, ему нужно отдохнуть. Он скинул мокрый пиджак, с наслаждением вытянулся на диванчике и стал слушать. Спать не хотелось, спать было слишком поздно и слишком рано. Дождь шуршал неспешно и ласково. Звуки его каждое мгновение были иными — то мягкими, то становились чуть громче, то едва шелестели… И вдруг паренёк подумал о том, что в саду растут разные деревья — яблони, абрикосы, возможно, акация, у всех у них разные листья и потому капли ударяют о них по-разному, вот и получается целая симфония. Приглушённые звуки её плыли, плыли за окном. И ещё он подумал, что никогда до сих пор не слушал дождь: жил в большом городе, на девятом этаже большого дома. Если дождь заставал его на улице, это лишь усложняло жизнь. Звуки тех, мешающих жить дождей терялись в шуме машин, в шарканье бесчисленных подошв…
Вошёл хозяин с подносом в руках — вазочка с печеньем, стаканы с чаем. Паренёк сказал:
— Я вам очень благодарен. За чай. За приют. За дождь…
— Даже за дождь?
— Да. Я впервые услышал его мелодию. Хозяин отставил стакан.
— Скажите, но только честно, вы очень хотите спать?
— Нисколечки.
— Тогда послушайте.
Он взял со стола листок бумаги и стал читать:

Когда прервётся этой жизни нить,
Когда для нас последний час настанет,
Весь светлый мир, как прежде, будет жить,
Всё будет жить, и только нас не станет…

Странное чувство охватило паренька. Он любил стихи. В этих было что-то неуловимо общее с дождём, что неспешно шуршал за окном, с запахом влажной земли и листьев, даже с этим неожиданным знакомством. И хотя прозвучали слова «когда прервётся», он остро почувствовал, что живёт, что будет жить. Слова, звуки, запахи, мысли, воспоминания и предчувствия — всё сразу нахлынуло и смыло вялую усталость ночи.
И снова будет белый снег идти...
— Боже мой, — пробормотал хозяин. — Снег? Почему именно снег? Никакого снега ведь нет…
— Дальше, — попросил паренёк.
Виновато улыбнувшись, хозяин продолжил:

И снова будет белый снег идти
Мгновенный на руке, но всё же вечный.
Вершина громоздится на пути,
За нею — мрак, мгновенно-бесконечный…

Мы будем возвращаться в чьи-то сны
Проклятьем, что когда-то прозвучало.
Конец зимы и первый день весны.
Конец начала и конца начало…

Да, будет снова белый снег идти,
И обновляться по весне природа.
И упадёт на прерванном пути
Опять зерно в извечной жажде всхода.

Всё повторится. И лишь в той реке,
Что воды мчит свои с высот забвенья,
Зажгутся вдруг, как слёзы на щеке,
Растаявшие звёзды на мгновенье…

Несколько минут оба молчали, потом паренёк сказал:
— Да. Теперь я понимаю. Вы поэт. Я должен был сразу догадаться. Только поэты способны на такие неожиданные, добрые поступки. И ещё я хочу сказать, что вы — хороший поэт. Кто вы? Видимо, я вас знаю.
Хозяин покачал головой.
— Нет. Это дождь. Поэт, о котором вы говорите, — это дождь. Я просто записал то, что сложил он.
«Конечно, — подумал паренёк. — Он и должен говорить о себе только так. Дождь навеял ему и этот ритм, и эти образы…»
— Не верите? Но это действительно дождь. Я сейчас объясню…
Хозяин торопливо прошёл вдоль стеллажа. Пальцы его, словно по клавишам, пробежали по корешкам папок.
— Дождь — естественный генератор шума, то есть последовательности случайных сигналов. Ведь каждая капля падает по-своему, правда? Я придумал одно устройство. Оно фиксирует удары капель и преобразует их в обычный двоичный код. Импульс — единица. Нет импульса — ноль… Моя пишущая машинка превращает язык дождевых капель в знаки: 10000 — «а», 01000 — «б», и так далее. И вот, представьте себе, сначала получался хаотичный, бессмысленный набор знаков, строк. Но потом, потом… Сколько дождей прошумело за те десять лет, что прошли! Сколько капель упало… Наверное, нет числа, чтобы их сосчитать… Но потом вдруг случилось вот это… Явилось это стихотворение. Теперь вы понимаете, почему его написал дождь?
Паренёк взял одну из папок, раскрыл её. Бесчисленные буквы перетекали из строки в строку, со страницы на страницу, из папки в папку… в бесконечность. Он поднял глаза:
— Но десять лет… Десять лет! Как вы могли ждать? И… зачем вам всё это?
Ему не стоило так говорить. Лицо хозяина стало замкнутым.
— Я математик. Я хотел показать, на что способна техника. И сам хотел узнать, на что она способна. Мне было интересно. Неужели не понимаете?
Паренёк поспешил исправить оплошность.
— Я понимаю, понимаю. Всё равно — вы поэт. Поэт техники.
Глаза хозяина снова засияли по-детски. Он засуетился, схватил поднос, выбежал из комнаты. Вернулся с крупными яблоками, мокрыми, со следами земли на золотистых боках. Они словно светились.
— Как вас зовут?
— Саша.
— А я Павел Иванович.
— Что вы собираетесь сделать со стихами? Пошлёте в редакцию?
— Нет. Разве можно? Они ведь не мои.
— Стихи дождя. Но нашли их и записали вы. Чьи же они ещё?
Хозяин съел яблоко вместе с сердцевиной. Покрутил в руках «хвостик», сказал:
— В том-то и дело, что они чьи-то. Когда-нибудь родится человек. Он вырастет и начнёт писать стихи. Кто знает, когда и почему выплеснет из его сердца эти строки. И в эту минуту человек станет их рабом: слова будут торопливо ложиться одно за другим, словно их кто-то нашёптывает. А когда поставит последнюю точку, прочтёт изумлённо. Как это случилось? Откуда взялось? Он не будет знать, что стихи в природе существуют объективно: как дождь, как ветер, как эти яблоки. Все прекрасные мелодии, стихи существуют объективно — сегодня или в будущем. На языке математика они — продукт естественных генераторов шума. Человеческий мозг — самый совершенный из таких генераторов. Какие ещё возможности скрыты в нём! Может быть, всего десяти минут хватит тому, неведомому человеку, чтобы создать стихи, которые я искал десять лет…
Помолчав, хозяин добавил:
— А вдруг такой человек уже есть? Может, он уже написал эти стихи?
Паренёк не ответил: он слушал дождь. Дождь шуршал, шелестел, шептал в созвездьях плодов и цветов…


А повлиял он следующим образом.
Когда я вернулся из армии, мне очень захотелось всё это проверить. Дело в том, что на самом деле это не сложно. В университетской лаборатории, в которой я работал до армии, был такой прибор. Назывался он — анализатор импульсов. Ему было всё равно, какие импульсы ему подавались: звуковые, электро-магнитные и т.д. Разбить весь диапазон звуковых частот шума дождя на части, чтобы соотнести их буквам — не сложно. Сложнее было, на мой взгляд, правильно сопоставить импульсы буквам. Я предположил, что скорее всего, это придётся делать путём перебора. Хотя, в русском языке не все буквы встречаются равномерно. Скорей всего, и импульсы будут распределены не равномерно. Это облегчает задачу, но не даёт однозначного решения. Всё равно что-то переставлять придётся. И вот для того, чтобы определить, получилось что-то или нет, для того, чтобы не просматривать глазами набор бессвязных букв, я решил написать программу, которая бы проверяла, является ли полученный набор букв возможным русским текстом. А для этого мне нужно выучить язык программирования. Тогда, в 1988 году мой выбор пал на Паскаль.
Так я стал программистом, а эта программа-анализатор текста была моей первой.
Ответить


Я сам помню эти стихи из далёкой юности. Сам рассказ нет, хотя источник - "Техника молодёжи" - тоже помню. Они были для меня тем толчком, который позволил направить мою мысль в правильном направлении. Так что, вполне возможно, что эти стихи в некоторой степени определили и мою судьбу...
Ответить


Ну надо же!
Ответить



  Сообщений: 3 • Страница 1 из 1

Вернуться в Творчество



Кто сейчас на сайте

Зарегистрированные пользователи: Bing [Bot], Yandex [bot]